Короткое предисловие. Киевская школа экономики объявила конкурс эссе. Победитель конкурса встретится с Джеймсом Робинсоном – одним из авторов блестящий книги по экономики, своего рода манифеста современных неоконсерваторов. Особое требование авторов конкурса – украинский или английский язык эссе. Уважаемый мистер Джеймс Робинсон! Я пишу свое эссе для Вас, хотя вероятность того, что Вы его прочитаете, равна нулю. Во-первых, я крайне негативно оцениваю экономическую ситуацию и ход реформ в Украине, а, во-вторых, я принципиально отказываюсь от условий написания этого эссе: на английском или на украинском. По-английски я, увы, писать не могу, а по-украински, в данном контексте, категорически отказываюсь. С 1988 года я был активным участником борьбы народа Украины за независимость. Я всю свою жизнь боролся за демократию и свободу и, разумеется, посильно участвовал в Майданах и в 2004 и в 2013-14 гг. Но всю эту возню с насильственной украинизацией считаю чисто «совковой» дискриминацией, не имеющий ни малейшего отношения ни к агрессии России, ни к построению цивилизованного государства. Это издевательство над собственными гражданами, и последовательная система политического растления народа Украины. Я специально оговариваю эти политические факторы «языковой» политики, так как они являются очень показательными примерами политико-экономической стагнации страны. Вся эта «языковая политика» появилась на свет именно по причине тотального краха политико-экономических реформ. Разжигание «языковой» истерии стало ответом нынешнего истеблишмента на обвинение в профанации и имитации реформ. А теперь я хочу перейти к основной теме своего эссе. Сегодняшняя Украина является наглядным примером безнадежной экономической политики, которой посвящена Ваша книга. Процесс регистрации собственности, процесс регистрации бизнеса, правила управления бизнесом и правительственными структурами, в сегодняшней Украине в точности соответствует описанному Вами и Вашим соавторам методам Третьего мира. Однако в данном случае важны не общие принципы, а политико-экономическая конкретика. А вот здесь ситуация довольно любопытная. Украина представляет собой часть постсоветского пространства. Мне кажется, мистер Джеймс Робинсон, что на Западе очень смутно представляют себе специфику постсоветской жизни. А осознать происходящее у нас невозможно, если не понимать весь контекст событий. Во-первых, постсоветское понимание термина «закон», по сути, абсолютно не соответствует ни континентальному, ни англо-американскому праву. У нас, в девяносто пяти случаях из ста, этим термином именуют «логическую» схему лоббирования интересов бюрократических структур или бизнес-структур, принадлежащих этим бюрократам. «Законы» в Украине являются не отражением реальных отношений в обществе и бизнесе, не общепринятыми «правилами игры», а инструментом, которым различные бюрократические и связанные с ними бизнес структуры, создают себе систему «кормления». Старорусское слово «кормление», которым определялся способ деятельности московских бояр во времена правления Рюриковичей, лучше всего определяет сегодняшний статус бюрократов в Украине. Отцом этой системы принято считать Президента Леонида Кучму и г-на Табачника, но система действует до сего дня, ибо она полностью соответствует самой сути пост «совкового» государства. Во-вторых, украинские «законы» формально создаются исключительно Верховной Радой, которая представляет собой совершенно уникальное явление с точки зрения даже континентального конституционного права, не говоря уже об англо-американском праве. С одной стороны Верховная Рада обладает поистине королевскими полномочиями, позволяющими ей вмешиваться в решение всех вопросов, в том числе и в вопросы собственности. Поистине, даже английские короли времен абсолютизма могли бы позавидовать полномочиям Верховной Рады. Разве что Людовик XIV или Национальный Конвент времен Робеспьера имел подобные полномочия. С другой стороны, на наше счастье или несчастье, Верховная Рада представляет собой собрание клановых бизнес-бюрократических и бюрократо-бизнес групп (где огромную роль играют различные силовые структуры от полиции до прокуратуры), создающих, так называемые «законы» в целях раскрадывания государственного бюджета и собственности в Украине. В-третьих, система постсоветской власти построена таким образом, что, так называемая, судебная ветвь власти, с одной стороны обладает чудовищными возможностями по перераспределению собственности путем неправовых решений, с другой, не имеет ни малейшей возможности прецедентно толковать законодательство. В силу этого, самые дебильные законы в стране могут быть исправлены или отменены только все той же Верховной Радой. В действительности подавляющее большинство этих законов в принципе не могут работать, как «правила игры». Именно в силу этого, важнейшим фактором политико-экономической жизни на постсоветском политико-экономическом пространстве вообще, и в Украине в частности, является «черный политический рынок». Именно этот «черный политический рынок» определяет реальные, а не номинальные правила игры украинской экономике и политике. Разумеется, услуги на этом «черном политическом рынке» крайне неэффективные, но ведь других то нет. Отсюда кстати и особая роль силовых структур в Украине. «Черный», незаконный рынок, с одной стороны требует силу, для своего существования, а с другой – заложник своей незаконности с точки зрения «силовиков». Чем выше степень незаконности реальных «правил игры» — тем выше роль «силовиков». В этом смысле Украина представляет собой совершенно удивительное политико-экономической явление. Независимый украинский бизнес очень оперативен, подвижен, работоспособен. Люди работают по 10-12 часов в день, как система, шесть, а то и семь дней в неделю. Бизнес умеет очень оперативно перестраиваться, и по всем параметрам украинский предприниматель может достичь очень многого. Украинский наемный работник, чаще всего, готов к упорной и долгой работе. Конечно, и у нас есть проблема, что люди хотят не работать, а деньги получать, но она существует всегда и везде. Просто украинский наемный работник, в массе своей, хорошо знает, что нужно работать, а не выпрашивать социальную помощь. Многие из хороших наемных работников готовы разбиться в лепешку, чтобы стать хозяевами, пусть и небольшого, но своего бизнеса. Именно благодаря нашему бизнесу и многим хорошим наемным работникам, наша страна не провалилась окончательно в экономическую пропасть, куда ее успешна и изо всех сил толкали и Верховные Рады всех созывов, и все президенты Украины, Но, к сожалению, если за годы независимости украинский бизнес и украинский обыватель сумели найти свое место на рынке, то в политике у нас полная задница. Революция Чести, которая произошла в Украине зимой 2013-2014 годов, казалось, открывала перед страной и народом удивительную перспективу реформ. К сожалению, все произошло, как и всегда. При этом свою трагическую роль сыграла и тотальная некомпетентность и украинской бюрократии, и украинского экспертного сообщества. Провинциальность и местечковость, так называемых, «реформ» просто поражает. Совершенно очевидно, как это, впрочем, говорили и российские эксперты о проблемах России (у нас крайне близкая проблематика постсоветского политико-экономического пространства) наши реформы должны быть либеральнее самых либеральных западных реформ. Иного пути просто нет. Нам нужна тотальная дебюрократизация всех сфер политико-экономической и социальной жизни. Государственный контроль должен быть ликвидирован везде. Как минимум, должен быть снижен уровень принятия решений. 90 процентов функций госуправления должны быть забраны у правительственных структур. Обязательная тотальная децентрализация всей системы власти, с усилением права граждан на контроль снизу за местными органами власти. Немедленное принятия положения о местных референдумах. Право собственности граждан на их квартиры должно стать реальным, а не эфемерным, как сейчас. Людям должно быть передано право на контроль за застройкой в данном микрорайоне, на контроль за регулированием размещения бизнеса в микрорайоне, транспорта и т.д. На сегодня право собственности в Украине существует только для тех, кто имеет «крышу» либо в органах власти, либо в Верховной Раде, либо в силовых структурах. Это приговор реформам, пока эта система не будет уничтожена, никаких реформ в стране не будет. Важнейший вопрос страны – судебная система. Здесь никакие полу меры ничего не дадут. У меня был спор с американским юристом о системе выборности судей. Да, сейчас выборность судей, даже, в США – скорее исключение, чем система. Но если мы вспомним историю, то после создания Союза штатов, именно всеобщие выборы судей – были одним из важнейших этапов становления американской демократии. У нас нет короля или королевы, которые могут гарантировать «добропорядочность» судей, поэтому единственный, хоть и не очень надежный путь, но в наших условиях единственный – это выборы судей. И, конечно же, принятие простого и ясного Билля о правах, так как сегодняшние права граждан – ничтожны. Да, мы живем не в России, у нас нет таких нарушений прав, как в этой стране, но, на самом деле, граждане Украине столь же бесправны. Просто наша власть сейчас слаба. Более – ничего. И последнее. Я не могу не упомянуть знаменитый лозунг Бостоноского чаепития: «Нет налогов без представительства» (No taxation without representation). В нашей стране независимый бизнес отстранен от права управления налогами. Странно требовать от бизнеса добровольного участия в сборе налогов, если для бизнеса налоги сейчас – это не налоги в западном понимании, а дань, которую собирают «силовики». Собирают для того, чтобы потом большую часть этого украсть. Поэтому без реального представительства во власти независимого бизнеса трудно себе представить налоговую реформу в стране. Уважаемый мистер Джеймс Робинсон! Я не сомневаюсь, что данный текст к Вам не попадет. Но я планирую опубликовать его в одесских СМИ и в Фэйсбуке. К сожалению, я уже перестал верить, что это что-либо даст. С 1988 года я пытаюсь что-то изменить в Украине. К сожалению, проку от этого – чуть больше, чем ноль. Я участвовал в создании первых политических движений в стране в 80-е годы, в политическом движении малого бизнеса в 90-е и в начале нулевых, в протестных городских движениях (против незаконной застройки, против незаконных генпланов и т.д.) в десятых годах. Во второй части «Фауста» Иоганна Гёте больной и слепой Фауст восторгается великолепным и грандиозным строительством, которым он руководит. А на самом деле, в это время демоны копают ему могилу. Я пока не слеп. До свидания, мистер Джеймс Робинсон. Ваша книга произвела на меня очень большое впечатление.
Правила |