Корреспонденты «Думской» побывали в Одесском областном клиническом медицинском центре — одной из клиник нашего города, принимающих больных коронавирусной инфекцией.

Больница водников — так до сих пор называют это медучреждение горожане — одна из старейших в Одессе. Она была основана при Черноморско-Азовском пароходстве еще в 1923 году. Первоначально располагалась на Мариинской и Итальянском бульваре, а в 1960-х переехала на Судостроительную, где функционирует по сей день, причем по-прежнему в корпусах хрущевских времен: новое здание клиники, выходящее на Бригадную, в девяностые достраивали уже как жилой дом. О первоначальной его функции напоминает только необычная планировка квартир.   

В начале 2000-х больницу передали из государственной собственности громадам региона (облсовету), и с тех пор она работает как многопрофильный медцентр.  

С самого начала эпидемии COVID-19 больница водников была включена в список опорных, причем это стало результатом компромисса. Первоначально «ковидных» пациентов собирались отправлять в главную областную больницу на поселке Котовского, но руководство последней и чиновники облгосадминистрации воспротивились: дескать, там лечат людей с самыми разными заболеваниями, которые поступают со всего региона. Перепрофилировать это медучреждение — значит, лишить их необходимой помощи, говорили они. В итоге опорной стала больница водников, обслуживающая в основном одесситов.  

Знакомство с новым заболеванием у нее началось непросто. Была известная неразбериха и даже скандалы. Апрельское видеообращение трех сотрудников больницы, которые на пороге пандемии жаловались, что в ООКМЦ нет ни ИВЛ, ни средств индивидуальной защиты для персонала, да и сам персонал не имеет необходимых навыков, на несколько дней стало топ-темой многих медиа-ресурсов. Впоследствии еще несколько раз появлялись сообщения, что у водников не все в порядке. Однако усилия, которые приложили медики и волонтеры, не прошли даром, и со временем работа наладилась.

Сейчас ситуация здесь, конечно, еще далека от идеала, но тем не менее выглядит медучреждение вполне на уровне. Главврач центра Вадим Шухтин без долгих колебаний согласился дать интервью и даже провести нам небольшую экскурсию по своему хозяйству — само собой, без посещения «красной» зоны.

Снежное одесское утро, тихая Судостроительная, главный вход в клинику. Все вроде спокойно. У ворот не толпятся нервные родственники госпитализированных, а морозный воздух не пронзают звуки сирен собравшихся в очередь машин скорой помощи, как это каждый день можно видеть у филиала ГКБ №5 на углу Троицкой и Екатерининской. Пусто и буднично, по сугробам зябко прыгает несколько бродячих собак, и только два суровых национальных гвардейца за воротами дают понять, что больница находится на режимном положении — посторонних тут не жалуют.

Еще раз созваниваемся с главврачом. Он по громкой связи просит одного из военнослужащих НГУ сопроводить нас к нему. Люди мы незнакомые, шастать без присмотра по разграниченной на эпидемические зоны территории нам нельзя.

Идем по заснеженному двору мимо контейнера, где гудит большой кислородный генератор, к дальнему двухэтажному админкорпусу. Навстречу, в сторону лечебных корпусов, бредет несколько медиков с утомленными лицами.

Вадим Шухтин встретил нас у себя в кабинете. На полке шкафа стоит военная диорама – украинский танк и БТР объезжают стену разрушенного во время боев кирпичного дома. Это подарок военных волонтеров, но говорить мы будем о другой проблеме, которую уже давно называют «вторым фронтом» – борьбе с коронавирусной инфекцией. Кстати, с этим суждением врач категорически не согласен.

- Это не война, а паника! Нужно просто успокоиться и работать, соблюдая все требования и меры безопасности, — говорит он. 

НЕХВАТКА ВРАЧЕЙ

Итак, что сделано в Одесском областном клиническом медицинском центре за десять месяцев и каковы «подводные камни» в борьбе с «ковидом»?

Главная проблема: в больнице водников вообще нет квалифицированных врачей-инфекционистов и штатного эпидемиолога. Руководитель клиники рассказывает, что когда из облздрава пришел приказ перепрофилировать учреждение в инфекционное, пришлось перестраиваться и учиться всему прямо в процессе.

- Мой профиль – венерология, — говорит Вадим Шухтин. — Я написал первую в Украине докторскую диссертацию по СПИДу. Да, у меня есть опыт работы по организации инфекционного отделения, но в военном госпитале. В начале 1990-х я работал с военными в Африке. Столкнулся там и с Эболой, и с другими тропическими лихорадками.

На рабочем столе нашего собеседника лежит стопка разных протоколов лечения «ковида» — кроме утвержденного министерством, это опыт борьбы с инфекцией от китайских, французских и американских коллег. Офтальмологи, гастроэнтерологи, травматологи и другие специалисты больницы водников, раньше практически не сталкивавшиеся с опасными инфекционными заболеваниями, должны были, не отрываясь от работы, их прочитать и запомнить.

- У нас нет времени и возможности проводить семинары или задавать врачам «домашние задания». Когда мы организовали первую «грязную» и «чистую» зоны, я становился перед сотрудниками и вместо врача-инфекциониста учил их правильно обеззараживать поверхности, надевать и снимать средства индивидуальной защиты, утилизировать опасные отходы. Нужно было все это быстро освоить и тут же применить на практике. Да, основам работы с инфекционными больными учат во всех медицинских учебных заведениях, однако у профильных специалистов навыки доведены до автоматизма, чего не скажешь о других, — отмечает главный врач.

К новым условиям работы оказались готовы далеко не все сотрудники. В «доковидные» времена штат больницы водников составлял 750 человек (врачи, медсестры, санитарки и так далее). С тех пор он сократился до 200 - больше чем в три раза! Часть специалистов просто уволилась, пожилые сотрудники отправились на пенсию. Многие из обслуживающего персонала (например, отдел статистики) перешли на дистанционную работу.

- В начале пандемии была паника. Некоторые врачи боялись работать с «ковидом» и писали увольнительные, — рассказывает Вадим Шухтин. — Некоторые потом вернулись. Многие специалисты уезжают работать за границу… Даже в Гвинею. Это больная тема для меня.

Из согласившихся бросить вызов новой инфекционной напасти медиков сформировали девять бригад, которые несут, сменяя друг друга, круглосуточное дежурство. По нормам, смена медика в «ковидном» отделении должна длиться три часа. Но из-за нехватки рук иногда приходится перерабатывать.

- Еще три недели назад у меня было такое, что на смену выходил один доктор и ему приходилось обслуживать сотню пациентов, потому что все остальные болели. Он в десять утра заходил в «зону» и мог дойти до какого-то больного в дальней палате только к пяти вечера. Было много возмущенных звонков от родственников. А куда деваться? Врач должен сначала осмотреть более тяжелых пациентов, — вздыхает Шухтин.

И хотя сейчас стало немного легче, кадровый голод все еще ощущается. Сформированное в декабре на базе хирургии новое «ковидное» отделение пустует, потому что в нем некому работать.

- Отделение может принимать до 60 пациентов, значит, мне нужно сформировать для него минимум шесть бригад медиков, — объясняет руководитель. — 78 человек, это минимальное количество, без анестезиологических бригад… Я попытался организовать еще пару бригад, мы даже участвовали в ярмарках вакансий в центре занятости. Никто работать не пришел. Врачей мы еще нашли для этого корпуса, санитарок нашли, но медсестер у меня нет. Я договорился с медицинским университетом, нам прислали 16 студентов, но, по закону, они могут работать только на полставки. То есть с ними я закрыл восемь штатных единиц, а нужно еще 24.

БЫТ МЕДИКОВ И В «КРАСНЫХ» И «ЗЕЛЕНЫХ» ЗОНАХ

За время пандемии коронавирус обнаружили у 29 сотрудников больницы. К счастью, обошлось без осложнений и летальных исходов. Вадим Шухтин говорит, что по каждому случаю заболевания проводилось внутреннее расследование. Как правило, врачи подхватывали вирус не от пациентов, а за пределами клиники, от друзей и родственников.

Медработники, которые остались выполнять свой долг, получают тройную ставку, а немедицинский обслуживающий персонал (сантехники, слесари и т.д.) — 200% от стандартных зарплат.

Один из корпусов переделали под общежитие для врачей. Кроме того, медработникам, которые живут за пределами Одессы (а таких под 70%), почти каждый день помогают вовремя добраться до работы и домой.

Врачи заполняют истории болезней, проводят досуг и питаются в «зеленой» зоне. Пищу в больницу доставляют в запечатанных боксах. Для обеда и других бытовых нужд выделили отдельные помещения.

Переход в «красную» зону занимает у медиков в среднем около двадцати минут. Столько требуется, чтобы полностью облачиться в защитные костюмы.

23-летняя медсестра Марина работает в больнице водников уже пять лет. В борьбу с коронавирусом она вступила практически с первых дней пандемии, причем помогает самым тяжелым больным, которые лежат в реанимации. Мы встретили ее во время подготовки к работе в «красной» зоне. Девушка надевает маску и респиратор, две пары перчаток и защитные очки. Перед тем, как затянуть капюшон одноразового костюма, на голову она надевает что-то вроде балаклавы, сшитой из старой тканой салфетки с эмблемой Олимпиады 1980 года.

- Я окончила медучилище, сейчас продолжаю учиться в Медине, а сюда пришла работать, чтобы набраться опыта. У меня все пациенты тяжелые, так сразу какой-то конкретный случай и не вспомню. Я сама не болела, но много людей вокруг заразились. Это просто работа, — рассуждает Марина, автоматически «упаковываясь» в защитное одеяние. — Сначала было очень тяжело, но со временем мы привыкли. Да, в этом костюме очень жарко, особенно летом. Мне даже сейчас, зимой, в нем жарко. Когда еще не включили отопление, было полегче, сейчас – тяжело даже дышать в этом всем.

Наш спешный диалог обрывается. Девушка исчезает за ширмой «зоны», а дальше нам идти нельзя. В ближайшие пару часов она будет выполнять все распоряжения врачей, указанные в историях болезней пациентов: ставить капельницы, делать уколы и так далее.

Надо сказать, что больница водников старается внедрять современные технологии и медики не только исписывают неразборчивым почерком бумагу, но и пользуются планшетами со специальным программным обеспечением. Одно из приложений позволяет хранить и передавать информацию о симптоматике и назначенном лечении. Медсестры таким образом получают указания, что делать с пациентами, врачи могут контролировать выполнение процедур и состояние больных, а главврач — следить, как работает его коллектив.

Чтобы покинуть «красную» зону, медики проходят под светом кварцевых ламп и через рамки, которые распыляют дезинфицирующий раствор. У «красной» зоны есть только один вход и один выход, с другой стороны здания.

Каждое действие совершается по инструкции. После обработки светом и раствором сотрудники, не торопясь, снимают с себя защитное облачение и тщательно моют руки. Костюм, перчатки, маски отправляются в мусорные пакеты, которые вывозят на место сбора опасных отходов. Щитки и очки обрабатывают дезинфектором.

МЕДИЦИНСКОЕ ОБОРУДОВАНИЕ

По словам Вадима Шухтина, сейчас больница практически полностью укомплектована необходимым оборудованием. В палатах развели 101 точку централизованной подачи кислорода, есть 97 кислородных концентраторов и 11 аппаратов искусственной вентиляции легких. Правда, все сразу подключать нельзя: не выдержит старая проводка. Кроме того, эта техника, увы, требует постоянного обслуживания. Буквально через месяц эксплуатации концентратор начинает барахлить — забиваются трубки, и он подает меньше кислорода, чем нужно.

- Мы формируем обменный фонд, — говорит главврач. — До трети концентраторов постоянно находятся в непригодном состоянии, и они отправляются на гарантийный осмотр, который длится около месяца.

Всего больница может разместить сотню пациентов с COVID-19. По состоянию на 13 января 2020 года она была заполнена чуть больше чем наполовину — сейчас здесь занято всего 54 койки.

Далеко не всем пациентам нужен кислород. Незадействованные концентраторы стоят в пустых палатах пока еще не работающего нового «ковидного» отделения.

- Потоковые точки дают по 15-17, до двадцати, литров кислорода в минуту. Это для более серьезных больных. Концентраторы, которые у нас есть, обеспечивают до десяти литров в минуту, это для «легких» пациентов. Аппараты ИВЛ задействуем в крайнем случае. Это уже последняя «спасательная палочка» для очень тяжелых пациентов. Если человек несколько дней находится под ИВЛ, увы, он уже практически не жилец, — констатирует Вадим Шухтин.

До эпидемии небольшие потребности в кислороде тут закрывали обычными баллонами. Прошлой весной, благодаря волонтерам, появился криоцилиндр на 500 литров. Покрытый льдом аппарат стоит во дворе, в небольшой будке. По словам Шухтина, в самые тяжелые моменты его запасов хватало меньше чем на сутки, после чего рабочим приходилось каждые 10-15 минут менять баллоны.

- После такой ночной смены рабочие спали прямо рядом, на горе пустых баллонов, — вспоминает главный врач.

Недавно рядом с криоцилиндром появился более внушительный аппарат – большая кислородная станция французского производства, которую буквально перехватили у другого заказчика в Турции. Он генерирует медицинский кислород прямо из атмосферного воздуха. Ее мощность – два баллона в час, то есть 48 в сутки. Но сейчас суточная потребность больницы – 70-80 баллонов, то есть отказываться от криоцилиндра пока нельзя.

- Мы получили финансирование на второй криоцилиндр мощностью три тысячи литров. Он появится у нас ближе к весне и точно закроет все потребности в кислороде — и сейчас, и на будущее, — говорит Вадим Шухтин.

Главврач утверждает, что в больнице есть запасы нужных препаратов. Пациентам без осложнений, которым не требуется особое лечение, докупать медикаменты за свой счет не нужно.

Кроме того, по его словам, нет проблем и со средствами индивидуальной защиты для медиков:

- У нас всегда сохраняется фонд хотя бы из тысячи комплектов СИЗов, чтобы хватило на ближайшие две недели.

Рассказывая об оборудовании, масках, костюмах, о постельном белье для коек и питании для врачей, главврач буквально через слово благодарит волонтеров.

- Мы зашли в пандемию на плечах этих людей, — отмечает он. – Если бы не девочки из «Корпорации монстров», крупные бизнесмены, одесские рестораторы, даже маленькие предприниматели, которые помогли кто чем мог, мы бы остались ни с чем. Я могу очень долго перечислять всех этих святых людей, кого-то уже и не упомню. Просто напишите, что мы им будем благодарны всю жизнь.

ПАЦИЕНТЫ, КОНФЛИКТЫ И ПРОВОКАЦИИ

Проходя мимо «ковидного» корпуса, обращаем внимание на то, что в большинстве окон нет занавесок. Главврач говорит, что их, как и много чего другого, прихватили с собой «на память» некоторые пациенты.

Но вообще, по его словам, больные, которые побывали здесь — в основном люди порядочные, спокойные и понимающие трудности, с которыми сталкиваются медики.

Кстати, главврач считает, что первые заболевшие коронавирусом появились в Одессе за несколько месяцев до официальных заявлений о новой болезни.

- В сентябре 2019 года мы фиксировали первые похожие случаи, — говорит он. - У нас есть отделение терапии. Был момент, что почти все 60 коек в нем заняли пациенты с атипичной пневмонией. И это было задолго до того, как все начали кричать о «ковиде». Была аномальная вспышка. Мы докладывали об атипичной пневмонии, но на это никто не обратил внимание.

Первая заболевшая с подтвержденным диагнозом COVID-19 поступила в апреле 2020-го. Ее главврач принимал в больницу сам.

- Среди ночи привезли из области перепуганную женщину. Она была в легком состоянии, но никто не знал, что с ней делать. Мы ее положили в палату, и через десять дней она вышла здоровой. Никаких осложнений не было. После нее работа уже пошла по накатанной, — вспоминает Шухтин.

«Ковидная» паника, особенно в первые месяцы, серьезно ударила не только по моральному состоянию врачей — сильно переживали и жители всего этого района.

- Была одна женщина, живет в доме чуть дальше по кварталу, она в июне прибежала к проходной и начала кричать, что мы разносим заразу, что тут у нас очаг инфекции и все соседи заразятся и умрут. Ломилась в ворота, приставала к врачам и родственникам пациентов, заламывала руки. Говорила: «Вас всех надо сжечь! Вы принесли иностранную заразу и хотите нас убить!» — этот случай Шухтин вспоминает почти как курьезный.

Больше проблем доставило больнице апрельское заявление трех медработниц, что «ковидный» госпиталь встречает пандемию безоружным – без ИВЛов, средств индивидуальной защиты и необходимого штата врачей. Главный врач считает, что это было частью подковерной борьбы за смещение его с должности.

- Настоящий удар в спину, очень подлая, неприятная провокация в самый тяжелый для нас момент. Сотрудницы были в неведении, их использовали заинтересованные лица. Тогда «сошлись звезды» — развернулась борьба определенных политических сил в областном совете и на уровне киевского руководства, чтобы показать, что область не готова к пандемии, что нужно менять чиновников и, конечно, главврача клинического центра, — рассказывает Шухтин, не называя конкретных фамилий организаторов «диверсии».

Вообще, считает он, во время пандемии медиков должны были попытаться защитить от нападок извне.

- Вот говорят: война-война. А мы, значит, защитники на этом поле боя. Так хочу спросить, почему бы нас не защитить самих? Чтобы было меньше грязи в соцсетях, чтобы люди не лезли через забор, чтобы что-то снять на свой телефон и потом выложить «сенсацию», чтобы не придумывали сказки о том, как тут убивают пациентов. Если не разбираешься – не берись, оставь это нам, — возмущается руководитель.

К слову, недавний скандал в городской 5-й больнице, где врачи не успевали убирать тела умерших из коридоров, медик тоже называет «высосанным из пальца»:

- Персонал с ног валится от усталости. Ну, не успели за первые пять минут вынести труп. Кто-то бежал мимо, сфотографировал и написал, что он там уже день лежит. Такого быть точно не могло, — говорит главврач и добавляет, что мертвецкая в его клинике работает в штатном режиме.

С начала пандемии и по 13 января в больнице было 88 летальных случаев. По мнению Шухтина, «это немного».

ЧТО ДАЛЬШЕ?

Учитывая нынешние темпы распространения коронавирусной инфекции, врач полагает, что эпидемия в Украине продлится как минимум до осени. Это если к тому времени вирус не мутирует в более опасные формы. Поэтому работы для больницы по ее новому инфекционному профилю хватит еще надолго.

Вакцины до Украины пока так и не добрались, а те, что готовится закупать наше правительство, у Шухтина не вызывают большого доверия. По его мнению, сейчас страна фактически находится в «вилке»: с одной стороны — сомнительные китайские прививки с эффективностью чуть больше 50%, но которые могут быть поставлены хоть завтра, с другой — западные «пфайзеры» и «модерны», которые мы получим нескоро.

- Повторяется классическая ситуация, которую можно наблюдать каждый год с прививками от гриппа, — считает главный врач Одесского областного клинического медицинского центра. — Мощнейшие западные институты делают классные вакцины, но в первую очередь для своего рынка. То есть им нужно, чтобы население в первую очередь их стран было здоровым и трудоспособным. Они прививают людей в нужные для этого сроки и забывают о проблеме. Но остаются излишки вакцины. Ее можно или утилизировать, что стоит больших денег, или перепродать странам третьего мира, к которым относится, увы, и Украина. Так они уходят не в минус, а в плюс. К нам приезжает классная вакцина, срок годности у нее еще подходящий. Но момент упущен! Мы начинаем ею пользоваться, когда болезнь уже обогнала ее.

Автор — Николай Яковенко, фото — Александр Гиманов