Сезонное обострение или просто осенняя хандра: одесский психотерапевт о том, как пережить зиму и не сойти с ума (часть первая)

Когда же еще назначить День психического здоровья как ни 10 октября, когда кошки на душе скребут, небо похоже на портянку и вокруг все черно-белое. Наш Дмитрий Жогов в эту знаменательную дату поднимает тему осенней депрессии. Язви ее.

Еще в 2005 году в одном из самых авторитетных международных журналов по эпидемиологии American Journal of Epidemiology ученые сделали вывод, что осенне-весенних обострений не бывает. Имеется в виду психических обострений. Уж не знаю, как они репрезентативный опрос делали, может по их людям оно и не видно?

Может, они там живут, работают и веселятся, по выходным грилями на лужайках дымят, марихуану курят. На гей-парадах радужными флажками машут. То есть ненапряжно проводят время.

У нас ведь жизнь-борьба. Просыпаемся в семь утра. Все еще темно. Завывает сирена. Мы встаем, идем умываться, чувствуя подошвами ног, что плитка уже холодная, как будто в морозилке лежала. Вероятно, к Хэллоуину будем молиться всем богам, чтобы оккупанты не разбомбили инфраструктуру, чтобы не начались блэкауты и чтобы дали тепло. Подробно про страсти вокруг подготовки к зиме читайте тут.

Мы думаем о платежках за свет и отопление, по которым кажется иногда, что живем в Букингемском дворце с 227 комнатами! И наша осенняя депрессия растет и растет, как дождевая серая туча над домом.

А тут еще пугают ранним началом осеннего обострения (те, кто в него верят и зарубежных исследований не читал). На наши, порой дилетантские вопросы на тему психическог здоровья (или нездоровья) отвечал доктор медицинских наук, психиатр Константин Битенский. Доктор памагите!

Для удобства чтения мы разделили нашу беседу на две части. Слабонервным и подверженным сезонным обострениям — не читать!

«Думская». Влияет ли смена сезонов на наше самочувствие?

Константин Битенский. Если говорить с медицинской точки зрения, то в позднеосенний и зимний период действительно становится больше депрессий. У людей с биполярным расстройством в это время чаще начинается депрессивная фаза, а весной, наоборот, приходят маниакальные подъемы. Увеличивается количество тревожных расстройств, появляется дефицит сна, люди чаще злоупотребляют кофеином, растет заболеваемость простудами. В целом зимой и осенью тревоги становится больше.

«Д». Почему так происходит?
К.Б. Из-за уменьшения количества света. Смещаются фазы сна, меняется уровень утреннего кортизола (это гормон стресса, который помогает нам просыпаться и действовать), возникает диссонанс между социальными и биологическими часами.

Вот представьте: вы просыпаетесь в шесть утра, за окном темно, и мозг говорит — «ты что, дурачок, спи, еще ночь». А вы понимаете, что надо вставать, собираться на работу. Совсем другое дело летом — светло, солнечно, птички поют, вставать приятно, даже бегать хочется.

Это касается и гормонов — мелатонина (гормон сна и биоритмов) и серотонина (гормон радости и эмоционального равновесия). Когда меньше дневного света, выработка мелатонина сдвигается: он начинает активно вырабатываться, когда вы ложитесь спать, и прекращается, когда первые лучи солнца попадают вам на глаза. Чем меньше света — тем больше сонливости.

Падает и уровень серотонина, а значит — радости тоже меньше. Особенно в наших погодных реалиях. Когда вы в последний раз видели настоящий снегопад? Я — лет десять назад. А сейчас выглянешь в окно — серость, слякоть, жижа, которая портит замшевые ботинки.

При низком уровне серотонина всё вокруг теряет краски. Чем старше становишься, тем очевиднее — рождественские праздники превращаются не в волшебство, а в рутину. Мы перестали быть романтиками, перестали лазить к женщинам в окна. Точно так же мы перестали делать из Нового года сказку.

Добавьте сюда ещё витамин D (вырабатывается под воздействием солнечного света и участвует в регуляции настроения) — его уровень зимой падает, а исследования показывают прямую связь между дефицитом витамина D и депрессией.

И, конечно, сезонные вирусы — грипп, простуды, кашель. Всё это не улучшает настроение. Плюс психосоциальные факторы: война, которая зимой ощущается тяжелее, когда сидишь без света; финансовая нагрузка, ведь всё дорожает; праздники, которые требуют и денег, и эмоций. А у кого-то — одиночество, которое на фоне всеобщего веселья ощущается ещё острее.

«Д». Как изменение режимов сна, физической активности и стрессовые факторы в условиях войны усиливают сезонные симптомы психических расстройств?

К.Б.  Ночные воздушные тревоги, взрывы, бегство в укрытия — все это дробит ночной отдых, смещает время засыпания и пробуждения, ломает циркадный ритм сна (это внутренние биологические часы организма, которые регулируют, когда нам спать, а когда бодрствовать). Нарушается синхронизация сна с естественным световым днём — и, конечно, это катастрофически отражается на психике человека.

Вообще, нарушение сна — это первый тревожный сигнал. Когда я начинаю общение с пациентом, всегда спрашиваю про сон. Если он нарушен — почти всегда есть какое-то психическое расстройство. Не бывает так, чтобы человек просто «не спал без причины». Сон — это фундамент нормального психического состояния.

А сейчас нам его искусственно уничтожают — тревогами, стрессом, постоянным напряжением. И это, естественно, сказывается на всем: на настроении, устойчивости, способности радоваться и даже на физическом здоровье.

^{Константин Битенский}

«Д». Сейчас у многих — полная апатия и упадок сил. Кто-то связывает это с последствиями ковида. Что это может быть?

К.Б. Да, ковид снова прошелся по нам как коса — только головы подняли… И, конечно, ударил туда, где тонко — по психике. На сто процентов я бы его, конечно, не винил, но не зря ваша редакция обратила на это внимание. Вроде бы за лето все должны были прийти в себя, отдохнуть, но нет — у многих состояние только усугубилось. Так что, действительно, ковид мог подпортить ситуацию, особенно у тех, у кого уже были скрытые психоэмоциональные проблемы.

«Д». Что же нам делать? Как спастись от осени в душе?

К.Б. Вот вам универсальный рецепт.

1) Утренняя светотерапия с использованием лампы 10 000 люкс. По 20-40 мин каждое утро, лучше в интервале 6:00-8:00.

2) Психотерапия.

3) Одно и то же время подъема и сна.

4) Физическая активность (150-300 мин умеренной аэробной нагрузки в неделю, 2 силовые тренировки). Ежедневные прогулки среди дня, лучше на солнце.

5) Регулярные приёмы пищи, работа, встречи, хобби по расписанию, календарь приятных дел на зиму, предварительная покупка абонементов в спортзалы и на концерты.

«Д». В американском журнале по психиатрии была опубликована работа, в которой утверждается, что сезонных обострений нет. Может, мы все это себе выдумываем?

К.Б. Если бы я мог прокомментировать это исследование по ссылке — мне было бы проще дать репрезентативный ответ. Но если абстрагироваться от деталей и просто пофантазировать, почему могли появиться такие результаты, то начнём с самого простого — где проводилось исследование.

Если это, например, США, и тем более Майами, где почти не меняется длительность светового дня и климат остаётся стабильным круглый год, то, конечно, они не заметят сезонных колебаний настроения. Там нет ни резкой смены погоды, ни коротких зимних дней, ни перепадов ритма жизни. Им, по большому счету, все равно, когда наступает «осенняя депрессия».

А вот если мы берём Украину, где разница между летом и зимой огромная — по температуре, длительности дня, даже по цене на огурцы, — тут мы неизбежно видим другую картину. Поэтому первое, что нужно учитывать, — это географию и климат.

Дальше — где тестировали пациентов. Судя по вашему описанию, речь идёт о психиатрических отделениях. Ведь люди, страдающие депрессией, редко ложатся в психиатрическую больницу. Туда попадают только при тяжёлых формах. Есть легкие, средние и тяжелые степени депрессии — так вот, с легкой и средней никто по своей воле не пойдет в стационар. Дома стены лечат, как говорится. Или максимум — идут на амбулаторный прием.

Да и психиатры не кладут таких пациентов, если у человека нет суицидальных мыслей или он не опасен для себя, если нет галлюцинаторных или бредовых переживаний на фоне депрессии. В стационаре оказываются только очень тяжелые случаи — например, при биполярном расстройстве с суицидальными попытками.

Как я уже говорил ранее, суициды чаще всего приходятся на весну — в это время нередко наступает депрессивная фаза после маниакального всплеска. Мания — это противоположность депрессии: человек чрезмерно активен, не спит, совершает необдуманные поступки. Когда врач успевает «перехватить» манию в начале, депрессии может и не быть. Но если состояние длилось хотя бы две недели, то депрессия почти неизбежно наступит даже после медикаментозного купирования. Поэтому в статистике весной мы видим всплеск — просто потому, что пациенты остаются в стационаре уже в депрессивной фазе.

А вот сами депрессии, не связанные с биполярным расстройством, — это преимущественно осенне-зимняя история.

Поэтому, как мне кажется, автор того исследования не совсем неправ — просто у него своя выборка, свои климатические условия. Но, как говорится, дьявол кроется в деталях. Без них нельзя делать громкие выводы.

Так что я всё равно буду настаивать: осенние обострения — реальность, и для Украины это абсолютно оправданное наблюдение.

Продолжение следует…

Во второй части интервью с Константином Битенским читайте о насильниках, воображаемых и самых настоящих, европейской психиатрии и многом, многом другом.

Автор — специальный корреспондент «Думской» Дмитрий Жогов