И снова наша постоянная рубрика «Глубинка», посвященная самым интересным сельским населенным пунктам родной области. И интересным не только в хорошем смысле.

Специальный корреспондент «Думской» Дмитрий Жогов побывал в селе, которое сами жители в сердцах называют «конец географии». А остановленный водитель переспрашивает: «Куда, куда вам надо? В эти е…еня? Нет. Не поеду!» – «Так тут же всего 10 километров…». Водитель окидывает веселым и удивленным взглядом, так смотрят на детей, сморозивших какую-то глупость: «Вон, видишь, тетка по дороге идет? Вот за ней и двигай. Через три часа притопаешь!».

Два лье от Парижа

Село Париж, он же Веселый Кут. О нем мы уже писали. Над зданием сельсовета трепыхаются два флага. Один Украины, второй — желто-зеленый флаг села. На нем геральдические лилии Капетингов, как на гербе Парижа. Многометровая доска почета (?) «Paris – Веселый Кут 1816 – 2016» напоминает, что населенному пункту год назад стукнуло 200 лет. Лозунг за год запылился, загрязнился и ощущения радости не вызывает. Рядом – старая немецкая кирха, которая красива даже в разрушенном состоянии, и коробка сільради, которая безобразна, даже когда вокруг расцветают деревья и кусты. А сейчас вокруг нее торчат из земли какие-то огрызки, что лишь усиливает кафкианское настроение.

Звоню председателю сельсовета. Тешу себя надеждой, что он гостеприимный мужик. Авось, узнав о том, что журналист «Думской» отирается в их местах, хлебосольно встретит…Тут я невольно проглатываю слюну, перед внутренним оком мелькает миска с галушками, окутанная паром, жбан со сметаною и гранчак с мутнім перваком и неспешно расскажет о своих достижениях. А потом отвезет в пункт назначения на председательской тарантайке! И имя с отчеством такие аппетитные: Афанасий Афанасьевич! Сразу представляешь пузатого дядьку с хитрецой в глазах, с пышными усами, который зычно крикнет: «А ну, жинка, накрывай на стол!»…

Парижский сельсовет

Ага! Размечтался! Держи карман шире! Афанасий Афанасьевич (так, в самом деле, зовут председателя) только раздосадовано гаркнул:

- Журналист? А кто тебя сюда звал? Я буду после обеда! - и все. Отключился.

Парижская кирха

Мне в этой местности встречались «государевы» люди исключительно Афанасьевичи или Афанасии! И депутат Афанасий, и глава райадминистрации Афанасьевич, и  председатель сельсовета Афанасий Афанасьевич.В все оказались безусые и нехлебосольные. Никто галушек не предложил, гранчак не налил.

Ну что же, пойдем по стопам тетки, на которую указал водила. Значит, три часа пешком - это от Парижа километров 10. Или два лье. Да, а куда идем-то? В село Роща!

Эх, дороги. Волки. Разбитая машина

Дорога была унылой. Пустынной. Машин не было. И понятно почему: дорога была… заболоченной. Вот, нашел нужное слово. Слякоть и бездонные лужи. И колдобины. По обе стороны тянулись голые скучные кусты, за их ветки можно хвататься, когда ноги разъезжаются в грязи. А разъезжались они постоянно. Тетка, видно, убежала куда-то вперед. И посему я скользил, хватался за кусты и чертыхался в полном одиночестве. Которое начало, в конце-концов, давить на нервы. На меня обрушилась непривычная городскому уху тишина. А тут еще привязалась ворона. С интересом поглядывая на меня то одним глазом, то другим, перелетала с куста на куст и насмешливо каркала. «И так десять километров?» — мысленно ужаснулся я и чуть не упал в лужу. Раскорячившись над ней, с трудом выбрался и стал напевать немного дрожащим голосом, чтобы себя подбодрить: «Эх, дороги! Холода, тревоги …» Не выдержав песни, сочиненной НКВДешниками, ворона последний раз каркнула и улетела.

Эх, дороги

Я взобрался на очередной бугор и увидел ту самую тетку, ловко прыгавшую через лужи. Она даже подобрала где-то палку, на которую опиралась и проверяла дно. Я не сдержался и радостно вскрикнул. Она замерла, глядя на меня…

Село Роща небольшое, в 2001 году по переписи было 300 человек. Сейчас, наверное, вполовину меньше. Женщина увидев, что я не местный, понятное дело, насторожилась. Что за тип увязался за ней на пустынной дороге? Я, проскользив к ней, объяснил, что журналист и ищу самые затрапезные, самые умирающие села! В Арцизском районе это Роща. Так, во всяком случае, говорят.

Татьяна (так зовут женщину) ничуть не обиделась на нелестные эпитеты:

- 200 лет селу, а журналист первый раз забрел! Напишите все как есть! Как эти сволочи нас задолбали! Кто? Афанасий! Председатель наш! Он же в Париже сидит, а сюда и носа не кажет! Хоть бы автобус раз в неделю до Рощи пустили! Чтобы хоть к врачу, хоть скупиться съездить можно было! Сейчас еще ничего, а зимой? А осенью? Туточки волки! А? Каково ходить? Наш пенсионер Савелий рассказывал, при нем три волка козу задрали. Он на них крикнул, думал испугать, а один зубы показывает и рычит. А другие два располовинили козу. Так что, тут ходить вдвоем веселее.

Я невольно поежился и посмотрел на кусты.  

Тут впереди послышался шум и механический грохот. В грязных фонтанах воды вынырнул из-за бугра трактор.

- Куда? — крикнула Татьяна водителю.

Тот махнул вперед рукой:

- Валерий застрял на полпути! Еду тянуть!

- Ох! Совсем плохо, — вздохнула Татьяна.

Патриотическая остановка и предприниматель Валера

Валерий — местный предприниматель. Он, как мне рассказала Татьяна, держит «бар». Так называют магазинчик, в котором можно купить самое необходимое: сахар, соль, крупы, хлеб. Все время мотается за товаром в город.

- Но ему налог подняли, — говорит женщина. — В два раза. Поэтому он хочет все бросить и съехать из Рощи. А тут опять сломался… Ох, не к добру. И так уговариваем его остаться.

Мы вышли на пригорок, и перед нами, как на ладони, растянулось длинное село. И тут же, в начале села, стоит новенькая, покрашенная в национальные цвета, с урной ОСТАНОВКА!

Татьяна чуть не плюнула от злости.

– Вот зачем ее тут поставили? Если автобуса все равно нет! Я скажу, зачем! Деньги отмывают! В Веселом Куте тоже таких остановок наставили. Что на них, попутки ждать? От дождя прятаться?

Тут показался встреченный нами трактор. Он тащил перемазанную грязюкой «шестерку». За ее баранкой был усатый хмурый мужчина. Видимо, сам Валерий. Я пошел за трактором знакомиться с местной бизнес-элитой.

Возле закрытого «бара» тусовались какие-то мужики. Они озадаченно вздыхали, видя, как трактор подволакивает к крыльцу машину.

Валерий вылез из машины и сходу принялся ругаться.

– Я отсюда уеду! Мне только в день выходит 100 гривен, сюда приехать и обратно! И ремонт машины через день! Вон новую балку взял, и все. Накрылась!

Мужики взяли по паре буханок хлеба и разошлись, горестно цокая языками.

Привычные грязи. Мичурин. Барак

Вся деревня в грязи. Если пройти по единственной улице Мичурина, то к сапогам пристанут, без преувеличения, килограммы чернозема. А в конце ее можно и увязнуть по щиколотку.

Главная улица

По следам копыт на грязи видно, что тут ходят стада коров. Это не пашня на фотографии, а улица! По бокам ржавеют останки колхозной техники. Пенсионер Савелий, с которым я познакомился возле бара, рассказывает:

- Грязь? А как же без грязи? Что же это тогда за деревня? Вот почему Роща называется? Сады тут были, прямо сказать, мичуринские! Виноградники! Слива, абрикосы, чернослив! Из Одессы приезжали за этим! Перцы, помидоры — все брали отсюда! КамАЗами отсюда возили фрукты в Одессу на переработку! А сейчас ничего нет. Все выкорчевали фермеры под пахотные земли!

- Рапс сеют?

- И рапс тоже.

Улица Мичурина

Мы подходим к бараку. Бревенчатое одноэтажное строение уныло глядит на улицу Мичурина выбитыми стеклами.

Барак

- Столько сюда приезжало людей, что негде было жить, — Савелий показывает рукой на барак. — Вот тут шесть семей жило, и я с женой и детьми. А до нас тунеядки жили. Их из Одессы привозили сюда на перевоспитание.

- Так у вас тут был 101 километр?

- Ага!

Савелий

Бараку уже более полсотни лет. А он все стоит. Замечаю, что два окна с занавесочками. Значит, кто-то живет. Здесь от армии хорошо скрываться. От полиции. Вот только от скуки можно сбрендить. У крыльца возится малыш лет шести, обутый в безразмерные сапоги. Спрашиваю его:

- Нравится здесь?

Тот кривится и отрицательно качает головой. Ну да… А что тут может нравиться, барак и грязь?

Деревенский сход. О чем плачут жители. Сколько стоит дом в Роще

Сегодня должен был быть сельский сход. Люди собрались, потому как ждали председателя сельсовета, но он не явился. Вместо этого позвонил и потребовал, чтобы селяне ни о чем с журналистом не говорили. Афанасий Афанасьевич! Еклмн!

Но услышав, что что-то нельзя делать, со всех домов стали собираться люди. У многих накипело. Терпець увірвався! Бывший местный депутат, тоже Афанасий, говорит:

- Разве люди интересуют кого-то? Сегодня, мне кажется, поставлена цель выжить нас отсюда. А земля останется. Она-то всегда в цене была.

Пожилая женщина голосит:

- Здесь бесправие! Беспредел! Дорог нет! Медпункта нет! Хто этого нашего председателя выбирал!?

- Да мы и выбирали, а кто же еще, — философски замечает Афанасий.

Весь сыр-бор из-за земельных участков. Женщины причитают:

- Мой мальчик был два раза в АТО, обещали ему два гектара и ничего не дали! И сейчас служит…

- Та земля, что в сельском совете, та, что должны были отдать нашим детям, – сказали, что нету этой земли! Исчезла!

Я спрашиваю:

- А сколько тут дом стоит?

Все смеются: да заходи в любой и живи.

- А такой, добротный? — показываю на крепкую с виду хату.

Селяне задумываются.

– Добротный? Крепкий? Тысяч десять гривен.

Дом за десять тысяч

Интернет

Петру на вид лет тридцать. Лицо малость припухшее. Говорит, что выучился на тракториста. Сейчас занимается по хозяйству, ухаживает за скотиной. Он, из всех встреченных мной, самый молодой. Дети не в счет, они просто приехали к бабушке. Хотя школа тут есть. Добротное двухэтажное здание. При ней одна учительница и несколько учеников.

Школа

- А Интернет тут есть? - спрашиваю Петра.

У него на лице замешательство:

- Интернет? Это который в ноутбуке? Наверное, нет.

- Да есть, есть! — к нам подходит сестра Петра, она чуть моложе его. — Оно ему просто не нужно. Вот он и не знает.

- А я в Одессе был, - горделиво говорит Петр. – На стройке работал, «Чудо-город» строил.  

Я вздыхаю. Про себя ставлю отметки по пятибалльной системе:

Дороги – 0

Медицина — 0

Питание — 0

Учебные заведения — 3 (все-таки школа есть, добротная)

Развлечения — 0

Состояние жилья – 3 (кроме барака и разрушенных хат, тут есть вполне приличные домики).

Но главное — это настроение у народа. В Роще практически не пьют. Я не унюхал перегара. Не увидел шаткой фигуры, колеблющейся посреди дороги. И на сходе почувствовал, что народ тут боевой и еще поборется за свое село.

Так что, настроение у людей на твердую четверку!

Ну а вы, господа читатели, пишите в комментах, какой из населенных пунктов по-вашему заслуживает прозвища «Конец географии». Мы туда обязательно съездим.

Автор – Дмитрий Жогов