Факты об Одесском заливе. Часть вторая: соль, зерно, кокаин, четыре эвакуации и первый украино-российский конфликт

Вторая часть нашего исследования, посвященного Одесскому заливу. В ней мы расскажем о том, что сделало этот географический объект тем, чем он является сегодня – об экономике и войнах.

Вот уже третье тысячелетие наш залив привлекает торговцев и контрабандистов со всего мира, здесь ломали копья империи и вершились судьбы Европы. Ни одна гавань континента не может похвастаться столь богатой военной историей. Шутка ли, Одесский залив видел как минимум три серьезных десанта и четыре эвакуации весьма серьезных войсковых контингентов. Здесь произошло первое настоящее боестолкновение между Украиной и Россией. Ну а еще тут веками делали деньги! Первую часть читайте здесь.

СОЛЬ, РАБЫ И ТАТАРСКО-КАЗАЦКИЙ РЭКЕТ

Одесский залив с самого начала был весьма привлекательным в экономическом плане. Судя по данным археологии, в бронзовом и раннем железном веке на его берегах активно добывали соль, при греках наверняка этот промысел продолжал процветать. Гавани Истриан и Иссиаков также активно экспортировали зерно и другие сельскохозяйственные продукты – этим занимались все причерноморские греческие города. Импорт составляли предметы роскоши, керамика, вино, оливковое масло, оружие.

После ухода греков последовал долгий перерыв – полтора тысячелетия на берегах залива больших поселений не было, если люди здесь и жили, то пробавлялись лишь натуральным хозяйством.

Ситуация начала меняться в эпоху развитого Средневековья, когда на месте современной Одессы высадились генуэзцы, в ту пору весьма напористо осваивавшие Северное Причерноморье. Они построили причал и торговое поселение-факторию, отмеченное на картах того времени как Джинестра. Торговали с ногайцами, закупая рабов и зерно.

В XIV веке Джинестра, по одной из версий, была захвачена литовцами, которые возродили на берегах залива соляной промысел и продолжили перевалку зерна. Поселение получило название Коцюбиев. Однако после катастрофического поражения литовского князя Витовта в битве на Ворскле в 1399 году литовское освоение Причерноморья почти остановилось, а в XV веке поселение Коцюбиев (или Коцюбей – так оно именовалось, как утверждают отдельные историки) было передано польскому магнату Федору Бучацкому, который оказался хорошим предпринимателем и правителем. При нем наша местность пережила очередной экономический подъем.

Во второй половине столетия в Черном море начали доминировать турки-османы. Они подчинили Крымское ханство, перекрыли черноморские проливы и где-то на рубеже XV-XVI веков разорили Северное Причерноморье. Коцюбиев был уничтожен, а на берегах залива воцарилась форменная анархия. Соляные промыслы и причалы в заливе, по всей видимости, остались, но никакого официального статуса не имели, работал на них сезонный люд, а доходы присваивали татарские банды, шнырявшие в округе. Эдакий средневековый рэкет.

В этот бизнес периодически вмешивались казаки, пытаясь урвать свою долю. Надо сказать, что все воспетое в песнях и легендах противостояние запорожцев с татарами и османами было обусловлено не борьбой за «православие и поруганную честь», а вполне прозаическими причинами – желанием обитателей Сечи покормиться за счет иноверцев. Они занимались пиратством, тем же рэкетом, не чурались и перепродажи захваченного у работорговцев живого товара. Словом, действовали полностью в духе того времени, а «рыцарями» были в той же степени, в какой ими были рыцари западноевропейские, которых читатель, перенесись он на несколько веков в прошлое, наверняка бы воспринял как отъявленных бандитов похлеще наших братков из 90-х.  

Голландская карта 17 века с Кочюбиевым

Цивилизация вернулась сюда лишь в XVIII столетии, когда Османская империя схлестнулась с Российской. Туркам понадобился форпост на северном берегу Черного моря, и они построили крепость (то ли в районе нынешнего парка Шевченко, то ли на современном Приморском бульваре) с небольшим портом. Под стенами крепости возникло поселение городского типа и несколько сел, где проживали бежавшие от екатерининской «модернизации» запорожские казаки – Нерубайское, Усатово и так далее.

Споры о том, насколько развитым было это поселение и можно ли его называть полноценным городом, ведутся с XIX века по сей день. Как пишет в своем очерке «История Одессы» дореволюционный исследователь Константин Смольянинов, Хаджибей вел «незначительную торговлю» — отсюда вывозили пшеницу и кожи. При этом гавань, по его словам, была не ахти какая:

«Не представляя надежной безопасности от непогод для судов, Гаджибейский залив в зимнее время оставался почти пустынным. Вся торговая деятельность его производилась в летнюю пору, когда уже устанавливалась хорошая погода; но и тогда шкипера, не доверяя постоянству моря, старались окончить сношения с Гаджибеем в одни сутки и спешили в открытое море».

Хаджибей в представлении художника Ладыженского, конец 19 века

Очень странный момент, кстати. Выходит, до Хаджибея и после него залив был отличным убежищем для судов, а при турках – плохим? Нынешние историки объясняют это особенностями российской и советской историографии, склонной, мягко говоря, недооценивать османский период истории нашего города: «Высказывая такие утверждения, Смольянинов не опирался на источники, он просто следовал господствовавшей тогда (и позже, — Ред.) концепции», — говорит завкафедры истории Украины Южноукраинского педагогического университета Андрей Красножон.

Ученый рекомендует для понимания того, что происходило на одесском побережье в XVIII веке, труды кандидата исторических наук Александра Середы, который единственный из коллег обратился к османским архивам. Из работ Середы следует, что Хаджибей накануне войны с екатерининской Россией был довольно преуспевающим городом – с мечетью, шариатским судом, портом, складами и прочей инфраструктурой. Причем вся эта территория относилась к султанскому хассу, то есть была коронной (государственной) землей. Соответственно высоким был и уровень коррупции.

Один из документов стамбульского правительства извещает об итогах инспекции, отправленной в Хаджибей. Ревизоры выяснили, что, во-первых, значительная часть выделенных на развитие города денег была фактически украдена (на бумаге строения были, а по факту отсутствовали), а во-вторых, объемы торговли через порт, зафиксированные в бумагах местного бея, не соответствуют реальности. Цифры занизили — именно занизили — чуть ли не на порядок! Иными словами, будущая Одесса уже тогда была контрабандным центром, который крышевали османские наместники. Сделать что-то с казнокрадами и контрабандистами посланники из Константинополя не успели: началась война с Россией, потом грянула вторая, и в итоге Хаджибей захватили российские войска. Так родилась Одесса.

НЕ ХЛЕБОМ ЕДИНЫМ

Новый город, выросший на месте османского поселения, продолжил дело предшественников. Одесса стала Одессой благодаря торговле – прежде всего зерном. Пик экспорта, согласно классической монографии Патрисии Херлихи, посвященной экономической истории Города, пришелся на середину XIX века, именно это и обусловило расцвет Причерноморской Пальмиры и появление «одесского мифа». В 1844 году из Одессы вывезли зерна больше, чем из всех американских портов вместе взятых. После Крымской (в западной историографии Восточной) войны объемы перевалки пшеницы начали спадать, и ее постепенно начал вытеснять уголь, доставляемый каботажем из Мариуполя. Кроме того, Одесса тогда была крупнейшим центром по вывозу живого скота, продуктов животноводства и леса. Склады с последним располагались на нынешней улице Одария, которая до переименования называлась Лесной. Сегодня перевалкой древесины занимается Белгород-Днестровский.

Ночь в Одесской гавани. Айвазовский

Одесский порт в конце 19 века. Стены карантина еще есть. Фото из коллекции yangur.livejournal.com

Импортировался тоже уголь (английский и польский), джут, пробка, копра, рис, фрукты, сладости, вина, машины.

При Союзе в структуре экспорта опять начало преобладать зерно, в импорте – сахар (кубинский, тростниковый). Советы построили (в 1968 году) морской пассажирский вокзал и организовали круизные линии. В 1989-м порт достиг наивысшей отметки в грузообороте за всю свою предшествовавшую историю – 31 с лишним миллион тонн. В 2002-м году портовики установили новый рекорд – 33 миллиона тонн, потом, до кризиса восьмого года, только наращивали показатели. Сейчас гавань, несмотря на экономические передряги и войну, держится на уровне 25-30 миллионов, то есть соответствует советскому уровню.

Структура грузооборота несколько поменялась, но первое место в экспорте по-прежнему занимает зерно – 8-9 млн тонн в год, и эта цифра растет (в 2038 году работающие в порту компании надеются нарастить экспорт зерна до 12-13 миллионов тонн). Второе место – у проката черных металлов (украинская новация: Союз в таком виде сырье не экспортировал), далее следуют нефть и газ, перевалка которых тоже сильно выросла за период независимости.

Фото Олега Куцкого

Углеводороды «прокачивает» через Одесский порт компания «Синтез-ойл», некогда связанная с небезызвестным Ангелом, а ныне контролируемая группой «Приват» Игоря Коломойского. Монополия «Синтез-ойла» образовалась не просто так, а в результате долгой криминальной войны, жертвой которой пали многие известные одесситы, в частности директор рыбопромышленной компании «Антарктика» Валерий Кравченко. Собственно, «Приват» завладел нефтеперевалкой после того, как милиция и прокуратура начали вскрывать уголовные схемы кучмовских олигархов (и использовать их в своих интересах). Впрочем, это тема отдельного материала.

КОНТРАБАНДА: ОТ ОЛИВКОВОГО МАСЛА — К ЯНТАРЮ И КОКАИНУ

Особое место в экономической жизни Одессы всегда занимала контрабанда, причем баловались ею, как мы отмечали, еще турки.

С 1801 года через Одессу контрабандисты пробили «окно» в Европу. Через гавань в Россию везли без таможенных пошлин средиземноморское оливковое масло, французские кружева и английские ткани. Обратно контрабасом толкали хлеб, лен, древесину. Вдоль крутых склонов одесского побережья появились тайные склады. Часто под склады использовали прибрежные выработки ракушняка – мины и катакомбы.

Настоящий размах контрабанда в Одесском порту приобрела после введения в городе режима «порто-франко». В зону свободной торговли проникали как под землей, катакомбами, так и поверху, маскируя нелегальные товары под задекларированные.

Спустя сорок лет порто-франко отменили, но контрабанда осталась и процветает до сих пор. Она существовала даже в советское время, несмотря на строжайшие таможенный и пограничный режимы, активное противодействие КГБ. Жестко «щемили» лишь торговых моряков, пытавшихся сделать небольшой гешефт на «школе» — провозе мелкими партиями дефицита: люрекса, бытовой электроники, джинсов, жвачки, крепдешина, солнцезащитных очков, полиэтиленовых пакетов с различными «буржуйскими» надписями и изображениями, дисков с записями популярных западных групп. Зато теневые предприниматели – цеховики, плотно сидевшие под крышей КГБ и милиции, практически свободно завозили в СССР все необходимое для подпольных производств того же дефицита.

После развала СССР и распила ЧПМ, на одесский порт обратили внимание новые «мафиози» — бригадные бандиты. Одним из первых контроль над одесскими контрабандистами попытался установить некоронованный смотрящий по городу – Карабас. Однако его единоличная власть продержалась недолго, вскоре авторитет был убит наемным убийцей, причем, по одной из версий следствия, причиной была именно борьба за контрабандные потоки.

После смерти Карабаса контроль над контрабандой перешел сразу к нескольким бандитским ОПГ – Стояна, Стаса и Ангела. Особенно преуспел последний. Но ничто не вечно под луной, и в начале нового тысячелетия Ангел перевел свои активы в Лондон, а крышеванием портовой контрабанды занялись одесские правоохранители. И самыми главными в этой сфере стали сотрудники одесского ГУБОПа! Именно они распределяли «квоты» на контрабанду между тремя ведущими кланами одесских контрабандистов-предпринимателей.

В 2006-м году эту схему начала ломать группа, которую потом назовут «Семьей». Четыре года спустя, когда ее лидер стал президентом страны, «Семья» отодвинула милицию от портовых дел и передала все контрабандные потоки под контроль таможенникам. Они покровительствовали «модным» грузоперевозчикам – так называли предприятия из обоймы клана Януковича.

Победа революции и приход в Одессу реформаторов на ситуации с контрабандой сильно не отразились. Она по-прежнему цветет буйным цветом: мастера нелегальной торговли сумели договориться даже с «непримиримыми».

Современная номенклатура контрабандных товаров очень разнообразна и примерно соответствует структуре легальной торговли. В основном ввозят ширпотреб, бытовую электронику, нефтепродукты и экзотические фрукты. Вывозят металлоизделия (под видом металлолома), нефть-сырец, янтарь, удобрения.

Ну и конечно – наркотики, как без них. Здесь наша гавань выступает транзитным центром: через Одессу проходят два крупнейших международных канала поставок зелья в Европу. Из Афганистана и Ирана везут героин, из Южной Америки – кокаин.  

Кокаин для Нидерландов под видом соли

УДАЧНЫЕ ОБСТРЕЛЫ: КАК БАТАРЕЯ ЩЕГОЛЕВА НЕ СПАСЛА ОДЕССКУЮ БАЗУ

Одесский залив видел немало военных конфликтов, однако ни одного серьезного морского сражения, вроде Синопского или Ютландского, в нашей гавани не произошло. Бои велись в основном на суше. Но все же военно-морская история Одессы достаточно богата. Корабли обстреливали город, высаживали в нем десанты и эвакуировали войска, ставили мины и просто влияли на события своим присутствием — как говорят британцы, fleet in being.

Ольвийско-истрийская война, которая, по всей видимости, была довольно жестокой, не оставила после себя почти никаких следов, кроме исчезнувших греческих поселений по берегам залива. Генуэзско-османско-турецко-казацкие разборки тоже не зафиксированы в источниках. Зато история увековечила бомбардировку англо-французской эскадрой Города в апреле 1854 года, вызванную, как утверждают англичане, обстрелом их парового фрегата, который вывозил из Одессы королевского консула.

Соединенное Королевство посчитало это грубейшим нарушением международного права и ответило. Итогом стало ядро в пьедестале Дюка (сейчас там красуется новодел, настоящий снаряд не сохранился), гибель на мели пароходофрегата «Тигр», подвиг батареи Щеголева, который хорошо раскрутила пропаганда того времени, и ликвидация опасности для союзников со стороны Одессы.

Российские источники считают произошедшее в заливе своей победой, британские – своей. А факты говорят, что союзники полностью уничтожили причалы порта, склады, коммерческие суда, находившиеся в гавани, и тем самым до конца войны нейтрализовали Одессу как военную базу. Слабым утешением может служить разве то обстоятельство, что больше наш город во время этого конфликта не обстреливали.

Сообщение об операции в «Лондонской газете». Здесь же излагается повод — нападение на дипломатов

Во время русской-турецкой войны 1877-1878 годов Одесса играла роль тыловой базы. Здесь стояли, в частности, два весьма оригинальных броненосца береговой обороны, построенных по проекту адмирала Андрея Попова — «Новгород» и «Вице-адмирал Попов» (единственный случай, когда крупный военный корабль назвали в честь его здравствующего создателя).

Получившие прозвище «поповки» корабли эти были круглыми в плане – и при небольших водоизмещении и осадке вмещали два орудия самого большого калибра (11 и 12 дюймов). Оба броненосца не сделали ни единого выстрела по врагу, но их постоянное присутствие в Одессе напрочь отбило у турок охоту атаковать наш город, несмотря на то, что у них было более десятка броненосцев. В 1877-м «поповки» совершили поход к устью Дуная, прикрывая Дунайский отряд кораблей. В 1903 году оба броненосца списали.

Броненосцы-поповки в Севастополе

Следующий военный инцидент в заливе произошел во время революции 1905-1907 годов, когда в гавань вошел восставший броненосец «Потемкин». 16 июня 1905-го года корабль дал залп по Одессе. Лидеры восстания позднее уверяли, что хотели попасть в дома градоначальника и командующего войсками, но промахнулись. Оба снаряда поразили жилые дома. К счастью, обошлось без жертв.

В самом начале Первой мировой войны, в ночь на 29 октября 1914 года, в Одесскую гавань проникли турецкие миноносцы «Гайрет» и «Муанвент», которые торпедировали канонерскую лодку «Донецк», обстреляли ряд гражданских пароходов, нефтегавань, после чего без особых проблем скрылись.

Турки атакуют Одессу. «Фотошоп» Первой мировой

Последующее расследование констатировало, что база охранялась из рук вон плохо, не было налажено даже визуальное наблюдение за морским районом. Все как всегда, словом.  

ГРАЖДАНСКАЯ: ДВА ДЕСАНТА И ТРИ ЭВАКУАЦИИ

В годы Гражданской военные столкновения в Одессе и окрестностях были обычным делом. Случались боевые действия и в заливе.

Во время январского восстания 1918 года революционно настроенные матросы встали на сторону большевиков, которые вели тяжелые бои с курсантами юнкерских училищ и частями, которые присягнули на верность Украинской народной республике. Моряки не только участвовали в уличных боях, но и обстреливали уличные баррикады противника из орудий стоявших в порту кораблей «Синоп», «Ростислав» и крейсера «Алмаз». Эта помощь оказалась решающей: после трехдневных боев, в ходе которых погибли 119 человек, а 359 были ранены, была провозглашена Одесская советская республика. Она продержалась два месяца, которые запомнились одесситам жесточайшим красным террором.

В марте 1918 года произошла первая одесская эвакуация. В связи с наступлением австро-германских войск функционеры Одесской советской республики покинули город на кораблях «Синоп», «Ростислав» и «Алмаз».

В декабре 1918 года в порту высадились войска Антанты, в том числе танковые подразделения. При этом гавань защищали военные корабли, среди которых были довольно серьезные единицы, вроде линкора «Мирабо».

Сербские танки на Соборной площади

В апреле 1919 года союзники под давлением обстоятельств и общественного мнения на своих родинах эвакуировались из города, прихватив больше сотни гражданских и военных судов, включая парусники.

Следующее военно-морское событие — взятие в очередной раз занятой большевиками Одессы деникинцами в августе 1919-го года. Операция была комбинированной – поддерживаемый кораблями Белого флота и Великобритании морской десант высадился на косе Сухого лимана и в районе Люстдорфа (Черноморки), в самом городе вспыхнуло восстание.

Корабельная артиллерия обстреляла железнодорожный вокзал, повредив пути и уничтожив подвижной состав. К утру 24 августа Одесса перешла в руки белых.

Продержались они до февраля 1920 года, когда город снова заняли большевики. Со сменой флагов связана третья эвакуация – уже деникинцев. Организована она была из рук вон плохо – не хватало угля для пароходов и самих пароходов, не было даже плана вывоза войск, гражданских и имущества. Эвакуацию должны были прикрывать английские корабли – линкор «Аякс», а также крейсера «Кардифф» и «Церес», однако ничего путного они не сделали, как ничего не сделали формально контролировавшие тогда Одессу войска Украинской галицкой армии. Красноармейцы довольно шустро прошли сквозь город, заняли удобные позиции на Николаевском (Приморском) бульваре и начали расстреливать из орудий и пулеметов скопление людей в порту. Их контратаковали и отбросили, но к концу дня 7 февраля большевики снова приблизились к порту и начали перестрелку уже с судами, пытавшимися покинуть гавань. Очевидцы говорят, что там творился сущий ад.

Покидая город, белые и союзники вывели несколько недостроенных боевых кораблей. Оставались только подлодки «Пеликан» и «Лебедь». Их тоже хотели взять с собой, но что-то не заладилось, и они оказались в руках красных. Тогда была разработана целая операция по похищению субмарин. 11 февраля английская эскадра открыла по порту сильный огонь. Под прикрытием его в гавань вошли два английских миноносца, взяли обе подводные лодки на буксир, но вместо того, чтобы вывести их из порта, тут же затопили – якобы затем, чтобы сделать немореходным фарватер. Этой цели они не достигли. «Лебедь», по данным подводных археологов, до сих пор лежит где-то в заливе, «Пеликан» затонул за мысом Большой Фонтан.

ПОЗОРНЫЙ ИТОГ ГЕРОИЧЕСКОЙ ОБОРОНЫ

Самым страшным испытанием для Одессы стала Вторая мировая война. И героическая оборона – та самая, которая длилась 73 дня, — и освобождение имели военно-морское измерение. Во время осады немцы регулярно бомбили порт и военную базу, встречая отчаянное сопротивление со стороны летчиков 69-го истребительного авиаполка и кораблей Черноморского флота. Гавань защищали крейсеры «Червона Украина» и «Коминтерн», эсминцы «Шаумян» и «Незаможник», дивизион канонерских лодок, бригада торпедных катеров, сторожевые катера и вспомогательные суда. Кроме задач противовоздушной обороны, они выполняли и другие – накрывали своим огнем наступающие части противника, выпустив больше 15 тысяч снарядов, доставляли по морю пополнение и припасы, обеспечивали десантные операции, самой крупной из которых стала высадка в Григорьевке, ставили мины. Флот противника, к счастью, большой активности в районе Одессы не проявлял, и корабли могли сосредоточиться на поддержке обороняющихся частей.

Отдельного внимания заслуживает развернутая советскими, румынскими и немецкими моряками минная война вблизи нашего города. Залив и вообще вся акватория от Крыма до устья Дуная была перекрыта минными полями, как нашими, так и вражескими. На них регулярно подрывались корабли и суда, а разгребали это хозяйство еще несколько лет после окончания Второй мировой. Не зря на 411-й батарее стоит восстановленный тральщик, ой не зря – экипажи таких кораблей рисковали жизнью и умирали безвестными уже после капитуляции Рейха и Японии.

Самым значительным военно-морским событием этого конфликта стала, конечно же, эвакуация обороняющих Одессу войск 1-16 октября 1941 года, которую официальные историки назвали чуть ли не эталоном такого рода операций: мол, хваленым британцам с их жалким и позорным Дюнкерком до нас расти и расти – вот как мы шустро Приморскую армию в Севастополь перебросили, враг даже не заметил. Вместе с тем, апологеты «бессмертного подвига» замалчивали и продолжают замалчивать целый ряд моментов, которые бросают несколько иной свет на происходившее в Одессе 75 лет назад.

Прежде всего, румыны и немцы даже не планировали срывать эвакуацию Приморской армии, о которой, кстати, знали. 11 германская армия Манштейна к тому времени уже начала наступление на Крым, под нашим городом оставались лишь отдельные батальоны 50 пехотной дивизии, которые тоже вскоре отбыли на штурм полуострова. Румынские же соединения были деморализованы длительной осадой и не годились для рискованного броска к порту, да и смысл им было рубиться, если вожделенный город и так отходил в собственность короны? Поэтому противник предпочел дать Приморской армии уйти: корабли и суда потревожила только немецкая авиация, непрерывно атаковавшая караван аж до Крыма.  

Расчет оказался оправданным: летом 1942 года армия почти в полном составе сложила головы в Севастополе, ничего выдающегося, увы, не совершив.

Второй момент – одесская эвакуация проводилась втайне не только от противника, но и от большинства населения Города, которое просто бросили на произвол судьбы. Советские источники утверждают, что за время обороны и непосредственно при переброске Приморской армии в Севастополь удалось эвакуировать почти 130 тысяч гражданского населения. Однако достоверность этой цифры вызывает сомнения: чисто технически перевезти такое количество народа в сжатые сроки и в условиях противодействия со стороны противника просто невозможно. Скорее всего, эвакуировали тысяч 20-30 — партийных функционеров с семьями, руководство заводов и фабрик, квалифицированных рабочих и родственников военнослужащих. А остальных оставили.

Евреев – и это известно достоверно – никто специально не вывозил, хотя именно они являлись наиболее уязвимой в случае оккупации группой населения, что подтвердили последующие события.

Более того, неразбериха последних дней обороны привела к тому, что в Одессе и окрестностях забыли целые воинские подразделения (чуть не оставили даже личный состав героической 411-й батареи, о чем «Думская» уже писала). В плен попали свыше трех тысяч брошенных командирами красноармейцев – всех их потом румыны убили в артиллерийских складах на Люстдорфской дороге вместе с другими «неблагонадежными» одесситами, не сумевшими прорваться на уходящие в Севастополь транспорты. Кстати, казнь советских военнослужащих румыны объяснили тем, что перед эвакуацией части НКВД расстреляли там же 2,5 тысячи пленных румынских солдат и офицеров. Позже эту информацию подтвердил один из членов диверсионной группы Молодцова-Бадаева Георгий Татаровский.

Уходящие войска бросили или уничтожили почти всю технику, автомобили, автобусы, тракторы, паровозы, даже знаменитые танки «На испуг», якобы страшно пугавшие врага. Были расстреляны из автоматов 9 тысяч лошадей. Приморская улица и Таможенная площадь превратились в свалки металлолома, между которым лежали трупы животных. Румыны разгребли срач только к январю 1942 года.

Не удовлетворившись этим, чекисты уничтожили городскую электростанцию, все хлебозаводы, сожгли школы, подорвали дамбу Хаджибейского лимана, затопив Пересыпь. Население, само собой, никто не предупредил. «Наши, родные, войска уходили из Одессы так, словно в городе не оставалось ни единой живой души», — иронически пишет один из современных историков.

Если быть честным, то героической оборону, которая завершилась бегством защитников, оставивших своих сограждан на милость победителю, назвать никак нельзя. Напомним, жертвами оккупантов стали 82 тысячи одесситов, большинство из которых было евреями.

ПЕРВАЯ УКРАИНО-РОССИЙСКАЯ: СУДЬБОНОСНЫЙ ШТУРМ

Последний вооруженный конфликт наш город видел 22 года назад. Весной 1994 года на территории Практической гавани Одесского порта произошло самое серьезное до оккупации Крыма столкновение украинских и российских военных, которое только чудом не переросло в настоящую войну.

Единой страны уже не было, а армию и флот только начали делить. В Одессе тогда базировался 318-й дивизион десантных кораблей, часть личного состава которого решила служить России.

Страны нет, а флот есть. Матрос обновляет герб СССР на борту корабля Черноморского флота в 1992 году

«Творилось тогда что-то невообразимое. Украина стремилась сохранить все, что было на ее базах, Россия, в свою очередь, спешно все вывозила, — рассказывает один из участников тех событий. — Корабли выходили из гаваней и меняли советский военно-морской флаг на андреевский. В 1994-м из Одессы попытались отправить судно «Челекен» с радионавигационным оборудованием всей базы. Отправить в Севастополь к россиянам. Украинское командование задержало судно, поставило у него караул из пограничников из морских пехотинцев. Караул был невооружен. Тогда командир дивизиона Феоктистов распорядился разблокировать «Челекен». Матросы навели автоматы на морпехов и заставили их покинуть базу. Судно ушло в Севастополь. Это было последней каплей…»

В воскресенье 9 апреля 1994 года, в 22:00, Феоктистов возвращался из города на базу, он там жил. Подошел к воротам дивизиона, где его схватили люди в камуфляже. Комдива отвезли в комендатуру и закрыли в камере.

Командование Одесского округа приняло судьбоносное решение – раз не получается договориться с пророссийски настроенными моряками по-хорошему, надо действовать по-плохому. Штурмовать базу! Выполнение этой ответственной задачи доверили десантникам Болградской дивизии ВДВ, которым сам черт не брат.

Все произошло в считанные минуты. Ночь с субботы на воскресенье, завтра праздник, 50-летие освобождения Одессы. Матросы в увольнении, на базе только вахта…

«Ребята на пропускном пункте даже не поняли, что произошло. Десантура, вооруженная до зубов, ворвалась в штаб, всех повязали, начали бить. Скрутили даже пожилых телефонисток. Деньги забрали… У нас чайная была, так ее разбили, вынесли все, что только можно. Дежурный схватил пистолет, хотел стрелять, но его уложили на пол. Хотя хорошо, что он не успел дослать патрон в ствол. В противном случае десантники начали бы стрелять! Что было бы тогда, я даже боюсь представить… Война», — говорит очевидец.

Матросов и офицеров раздели до тельняшек, погрузили в грузовики и отправили на военный полигон в Чабанку. Там их допросили представители военной прокуратуры. Офицеров вместе с семьями посадили в поезд и отправили в Россию. Матросов распределили по лояльным Украине воинским частям. К 8 утра 10 апреля все было закончено, а на месте 318-го дивизиона уже был сформирован Западный морской район ВМС Украины.

Экс-командующий ВМС Украины вице-адмирал Владимир Безкоровайный назвал произошедшее в ночь с 9 на 10 апреля 1994 года в Одессе «моментом истины».

«Психологическая ситуация в частях Черноморского флота от Николаева до Измаила, где офицеры и мичманы не могли решиться перейти служить в вооруженные силы Украины, резко изменилась, — утверждает двухзвездный адмирал в интервью газете «Дело». — Влияние России на западный регион ослабло, и в течение трех-четырех месяцев все воинские части на юге перешли самостоятельно или были переданы нам».

Ровно через двадцать лет история повторилась, но уже с другим результатом.

Продолжение следует…

Авторы – Олег Константинов и Александр Сибирцев